|
"Национальная буржуазия" как потенциальный субъект модернизационных процессов |
|
Доклад подготовили: Воронченкова Г.А., к.эк.н, директор АНО "НИРСИ"
Поветьев П.В., к.псих.н., руководитель научно-исследовательского отдела НИРСИ
Полосин А.В., к.псих.н., преподаватель факультета политологии МГУ
Скачать в формате PDF
"Национальная буржуазия" как потенциальный субъект модернизационных процессов в России:
результаты предварительного исследования
К настоящему моменту основной вопрос, связанный с возможностями модернизации в нашей стране заключается в том, какая социальная сила может стать двигателем модернизационного процесса, выступить в качестве социального субъекта модернизации.
Сложился даже некоторый набор стереотипных представлений, что субъектом, «локомотивом» инновационной модернизации в стране должны стать люди моральные, образованные, самодостаточные, имеющие активную жизненную позицию, стремящиеся к социально значимой самореализации, независимые от произвола власти, и так далее. Но кто эти люди? Каково их место в социальной структуре современного российского общества? К какому социальному слою, классу, группе или сообществу они относятся?
Очень часто в качестве основного субъекта политической и экономической модернизации России рассматривается средний класс.
Однако, как отмечает А.Н. Окара, «принимая любое из множества определений среднего класса, мы упираемся в одну и ту же «стену»: средний класс определяется и вычленяется в социуме прежде всего по признаку потребительских способностей его представителей. Иначе говоря, можно быть «маленьким человеком» — клерком средней руки, столоначальником, Акакием Акакиевичем, но с хорошей зарплатой, и считаться средним классом. Но является ли герой гоголевской «Шинели» мотором развития страны?».
Действительно, целый ряд данных сегодня свидетельствует о том, что российский «средний класс» оказался по большей части коррумпирован стратегией потребления и социально пассивен , многие его представители занимают вовсе не модернизационные, но вполне консервативные позиции: ими движет стремление сохранить status quo, а не желание перемен.
Еще один момент заключается в том, что средний класс чрезвычайно неоднороден — в связи с чем этот термин порой употребляют во множественном числе, говоря не о среднем классе, а о «средних классах». В состав этой социальной страты попадают самые разные люди: здесь и менеджеры среднего звена крупных корпораций, и владельцы собственного малого бизнеса, и просто высококвалифицированные специалисты. Не говоря уже о различиях по возрастным характеристикам или месту проживания — ведь трудно допустить отсутствие различий между 25-летним и 50-летним человеком, или между обитателем столичного мегаполиса и жителем российской «глубинки» лишь на том основании, что все они являются «средним классом».
Значительная неоднородность среднего класса вполне допускает возможность существования в рамках этой страты самых разных социальных слоев и групп, некоторые из которых ни в каком случае не станут активными участниками модернизационных преобразований; другие будут склонны занимать благожелательно-одобрительную, но сугубо пассивную позицию; а какие-то, возможно, вполне способны выступить в качестве субъектов изменений.
Таким образом, рассматривать в целом российский средний класс в качестве социального субъекта политической и экономической модернизации не представляется целесообразным.
Вместе с тем, различные источники свидетельствуют, что социальная база модернизации в России есть.
Так, И. Дискин в своем докладе называет эту группу людей «Новой Россией», объединяя данным понятием адаптированные и рациональные слои населения, которые заинтересованы в эволюционном развитии, способны и к критике, и к реализации новых правил игры.
Исследователи из ИСПИ РАН Н. Мерзликин и А. Иванов отмечают, что это группы населения, основывающие свою социальную практику не на патерналистских и коллективистских, а на индивидуалистических ценностях и рациональном выборе. Их отличительной особенностью является то, что они перестают перекладывать ответственность за свое благополучие на государство, а все свои надежды связывают с собственной инициативой, личной устремленностью на изменение своего социального положения.
Важно, что эти люди уже сейчас связывают перспективы своего социального и экономического благополучия именно с инновационным развитием российского экономического потенциала, с реализацией масштабного модернизационного проекта — тем самым не отделяя собственную судьбу от судьбы своей страны.
Следует обратить внимание, что в обоих случаях группы, которые способны являться социальной основой модернизации, описываются не с точки зрения уровня доходов или норм потребления, и не через профессиональные или демографические характеристики. Вместо этого исследователи оперируют категориями ценностей, интересов, направленностей и потребностей, формирующих определенный тип ментальности и задающих стиль поведения людей, составляющих данный социальный слой.
Как было отмечено, представителям интересующего нас социального слоя присущи такие черты, как рациональность; индивидуализм; активность личности; стремление к развитию и успеху. В дополнение к этому, данный слой формируется из представителей экономически самостоятельных, образованных когорт преимущественно городского населения, являющихся носителями типично буржуазных ценностей и при этом связывающих свои интересы с интересами страны. «Очаги» этого нового прогрессивного социального слоя зарождаются внутри предпринимательства, управленческой бюрократии, а также среди лидеров общественного мнения в общественно-политических структурах.
Назовем, условно, данный социальный слой «российской национальной буржуазией».
Почему мы обратились именно к этому понятию? Ведь, казалось бы, в современных реалиях оно выглядит несколько устаревшим — традиционные классы в наши дни размыты, а буржуазный образ жизни, культура и этика по сути стали всеобъемлющими.
Как отмечает Е.Н. Соколова, «постиндустриальная революция, смещение центра тяжести экономики в сферу услуг фактически дезавуировало классическое марксистское определение буржуазии как класса, обладающего собственностью на средства производства и существующего за счет присвоения прибавочной стоимости произведенного наемным трудом. Полноправное слияние «среднего класса» с буржуазией и «обуржуазивание» пролетариата размыло границы явления».
Однако единственное, что сохранилось от определения К. Маркса — это «понимание буржуазии как держателя капитала. Понятие же капитала расширилось и развилось за это время. Мы оперируем понятиями социального капитала, репутационного капитала, интеллектуального капитала — всего, что может быть обменяно на статус и влияние, пущено в рост, использовано для извлечения прибыли. Капиталистическая формация стала определять все наше представление об экономике, политике и социальных связях. А буржуазия оказалась скорее образом мышления и действия, нежели конкретным классом».
Итак, мы полагаем, во-первых, что социальный слой, о котором идет речь, обладает признаками буржуазии именно в таком смысле. Во-вторых, мы полагаем, что данный социальный слой, в силу разделяемых им ценностей, способен играть прогрессивную роль в развитии страны, выступая в качестве субъекта модернизационного процесса. Наконец, наше третье предположение заключается в том, что этот социальный слой «российской национальной буржуазии» в настоящее время только лишь формируется, его представители еще слабо консолидированы и недостаточно осознают общность своих интересов — иначе они бы уже смогли заявить о себе как о серьезной общественно-политической силе.
С целью изучения данного формирующегося социального слоя «российской национальной буржуазии» Национальный институт развития современной идеологии (НИРСИ) инициировал обширный исследовательский проект. Приведенные выше предположения легли в основу гипотез, подлежащих проверке в ходе исследования.
В настоящее время завершен первый этап проекта, предполагавший проведение предварительного, пилотажного исследования.
Задачами предварительного этапа исследования было первичное выявление экспертных мнений об основных характеристиках и социальных функциях слоя «национальной буржуазии» в современной России, его потенциальной роли в развитии страны, а также о препятствиях для его развития и возможных путях их преодоления.
Для решения исследовательских задач применялся метод неформализованных личных интервью по стратифицированной случайной выборке. Основанием стратификации выступала ведущая сфера профессиональной деятельности респондентов. По данному признаку были выделены три социально-профессиональные группы, в которых проводилось интервьюирование:
«Власть» — российские чиновники и политики, представители исполнительной или законодательной власти федерального и регионального уровня (11 интервью);
«Бизнес» — владельцы и топ-менеджеры компаний, относящихся к среднему бизнесу и работающих как в сфере материального производства, так и в непроизводственном секторе российской экономики, а также владельцы компаний малого бизнеса, работающих в непроизводственной сфере (12 интервью);
«Эксперты» — отечественные ученые, работающие в сфере общественных наук, а также журналисты, специализирующиеся на общественно-политической и экономической тематике (16 интервью).
Всего в данной серии было взято 39 интервью.
Безусловно, предварительное исследование не способно дать исчерпывающие ответы на интересующие нас вопросы, оно скорее носит ознакомительный характер и призвано помочь в построении дальнейших исследовательских этапов. Тем не менее, представляется целесообразным привести здесь некоторые полученные результаты.
Прежде всего, по отношению к самому феномену «буржуазии» все мнения, высказанные респондентами, могут быть объединены в два основных подхода.
Первый описывает «буржуазию» скорее не как социальный слой, а как определенный образ жизни и образ мыслей (ментальность), а также связанный с ними стиль поведения. Интервьюируемые были склонны описывать представителей буржуазии в таких терминах, как «горожане», «граждане», «бюргеры», делая при этом акцент на их экономической самостоятельности, владении собственностью, инициативности и активном участии в общественной жизни. Как правило, те, кто так описывал буржуазию, проявляли позитивное или нейтральное отношение к ней.
Второй подход характеризуется трактовкой буржуазии в терминах марксистской классовой теории. Однако в этом случае само понятие либо отрицалось как устаревшее, либо вызывало неприятие и негативную реакцию со стороны респондента.
В оценке опрошенными феномена «национальной буржуазии» выявилось преобладание одного определенного подхода, заключавшегося в том, что респонденты были склонны оценивать данное явление позитивно, так как считали, что этот социальный слой играет положительную роль в социальном и экономическом развитии страны.
Что же представляет собой «национальный буржуа», с точки зрения опрошенных? Приведем несколько высказываний респондентов на этот счет.
«Речь идет о весьма обширном слое, внутренне дифференцированном и внутренне разобщенном — люди, которые действительно ощутили себя собственниками».
«По возрасту большинство из них все-таки выходцы из советского периода… Есть уже, конечно, новый слой совсем молодых... Но основная часть все-таки, от 40 и старше…».
«Мне кажется, что основной компонент буржуазности — это не стиль жизни, а стиль мышления, нацеленный на получение прибыли, на приумножение капитала, а не на бездумное потребление».
Ключевая характеристика представителей изучаемого социального слоя, по мнению опрошенных, заключается в том, что всех их можно назвать собственниками. При этом их следует отличать, с одной стороны, от собственников-рантье, не занимающихся самостоятельным управлением собственностью и предпринимательской деятельностью, а с другой — от наемных работников, представителей «среднего класса».
«Это тот, кто и собственник, и распорядитель… Если вы владелец кафе, лесопилки или автосервиса, юридический владелец, но реальным владельцем является зам. главы района — вы не буржуазия в моем понимании».
«Не стоит путать капиталистов-собственников со средним классом. Многие офисные работники в Москве получают два раза в месяц в «окошечке» сумму, большую, чем считающий себя успешным владелец кафе в Тамбове».
Если говорить об интересах «национальной буржуазии» в нашей стране, то, по мнению опрошенных, представители этого слоя больше всего заинтересованы в стабильных правилах игры и в предсказуемости ситуации в обществе и государстве: «Любому буржуа нужен некий стабильный горизонт, то есть некий горизонт планирования. Для этого нужна какая-то предсказуемость…». С точки зрения культурных ориентиров, эти люди во многом «смотрят» на Запад, но при этом им не чужд и патриотизм; они законопослушны, ответственны и нравственны.
Как склонно считать большинство опрошенных, люди, которых можно причислить к российской «национальной буржуазии», пока не составляют консолидированной силы, они разобщены и весьма существенно дифференцированы. Интересно, что ни один из респондентов, участвовавших в пилотажной серии исследования, не считает, что в современной России уже сформировалась национальная буржуазия как социальный слой или класс — он пока еще лишь зарождается, и сегодня можно говорить только об отдельных его «очагах» или даже об отдельных людях.
При этом большинство респондентов считает, что социальный слой буржуазии как таковой в нашей стране есть, однако назвать всех его представителей «национальной», «национально ориентированной» буржуазией пока нельзя. В подтверждение тому чаще всего говорилось о широкомасштабной практике вывода активов и вывоза капитала за рубеж, а также о том, что сами российские «буржуа» стремятся либо жить за границей, либо, как минимум, отправлять своих детей на обучение в западные вузы. В то же время эксперты, в основном, видят причину этого не в злонамеренности российской буржуазии, а в ее стремлении защитить себя и свою собственность от беззакония и бюрократического произвола.
Несмотря на единодушное мнение респондентов о том, что национальная буржуазия в нашей стране пока не сформировалась, большинство опрошенных считает возможным ее возникновение при определенных условиях. Этими условиями должны стать, во-первых, стабильность и единые, понятные и обязательные для всех правила игры — иными словами, необходимо построение правового государства и сильной независимой юридической системы. Во-вторых, это приемлемые условия кредитования и налогообложения, а также разумная тарифная политика. Кроме того, как считают опрошенные, необходимо поменять отношение государства и общества к бизнесу в сторону его улучшения.
Важно отметить, что большинство респондентов, принявших участие в исследовании, заявляли о том, что если социальный слой национальной буржуазии в России не сформируется, это может иметь для страны самые негативные последствия: начиная от невозможности инновационного развития и вплоть до краха отечественной ресурсоориентированной экономики, социальных волнений и угрозы безопасности страны.
В том случае, если социальный слой «национальной буржуазии» в России все же будет сформирован, его роль в развитии страны, с точки зрения участников исследования, может быть весьма прогрессивной. По мнению опрошенных, основное «призвание» национальной буржуазии — развивать и двигать вперед отечественную экономику: «Миссия буржуазии — создание сильной экономики страны». Кроме того, «национальная буржуазия» может стать катализатором инновационного развития: «Этот слой в обеспечении максимизации прибыли способен переваривать инновации… Что касается буржуазии, у нее может возникнуть спрос на технологии». Некоторые эксперты также считают, что национальная буржуазия, будучи социально ответственной, способна поддерживать социальную инфраструктуру, а также в силах помогать властям в решении ряда задач на местном уровне.
На региональном аспекте следует остановиться несколько подробнее — тем более, что он напрямую связан с темой настоящей конференции.
Некоторые из опрошенных выдвигали тезис о том, что наиболее здоровые силы, способные оформиться в «национальную буржуазию», следует искать в российских регионах. Один из респондентов даже выдвинул предложение адаптировать и использовать для этого опыт земств и земского движения, существовавших в дореволюционной России. По его мнению, это может стать механизмом кристаллизации формирующегося социального слоя, а также позволит направить его созидательную энергию и имеющиеся ресурсы на решение актуальных социальных и инфраструктурных задач на местном уровне. Приведем цитату из этого интервью:
«Я в этом году по Волге в круиз ездил. И все маленькие городки, куда заезжали — Калязин, Мышкин — везде там рассказывали, что «вот этот купец замостил улицу, купил двигатель… свой дом отдал под больницу, вот этот храм построил, и он там то-то, он то-то». Вот, наверное, это была национальная буржуазия, так можно было бы назвать… Все социальные проблемы решали эти люди. Все, что было путного на периферии сделано, было сделано ими.
Чтоб и сегодня эти люди были, должен быть механизм. Механизм этот в России был. В России работала система земств, которая позволяла людям входить в разные органы местного самоуправления… И, раз она была функциональна, — очевидно, есть смысл ее возродить в каком-то виде. Надо не ждать, что кто-то там придет, а создавать условия. Не надо ничего придумывать, а найти эти документы и посмотреть обязанности, функции, как формировались эти местные бюджеты... Должно начинаться оттуда, снизу все это. Тогда действительно, если человек хочет самореализоваться как общественный деятель — пожалуйста, иди, делай для общества что-то…
Если будет это повсеместно, какая-то сила будет формироваться — наверное, это в будущем такой вот рекрутинг наверх. Когда это идет на уровне земств, а потом, например, образуют какой-то Земский союз, или еще что — это да, это реальная сила».
В заключение отметим, что полученные в ходе предварительного исследования результаты были использованы в разработке исследовательской программы НИРСИ «Российская "национальная буржуазия" как новый социальный слой: представления в общественном сознании», рассчитанной на период 2011-2012 гг. и предполагающей проведение комплексного социологического исследования с использованием количественных и качественных методов. В настоящее время осуществляется плановая реализация данной программы.
Ссылки на используемые источники содержатся в прикрепленных материалах
Доклад был представлен на VII Международной научно-практической конференции ""Регионы России: стратегии и механизмы модернизации, инновационного и технологического развития"
26-27 мая 2011г
г. Москва ИНИОН РАН
Более подробно о данной конференции можно узнать тут
